«Почему возник конфликт между «Нафтогазом» и облгазами? Там монополия в руках Фирташа. «Нафтогаз» предлагает более дешевый газ, но не может выйти на рядового потребителя, так как его блокирует частная монополия, которая не хочет конкурентов. Когда разделили облгазы на компании по распределению газа – так сказать, курьеров и газсбыты, де-юре они стали разными субъектами хозяйствования, а де-факто бенефициар остался тот же», – пояснил эксперт.
По мнению Гончара, такой ситуации не должно было возникнуть, но из-за коронакризиса произошло непредсказуемое.
«Дефицита газа ни у нас, ни в Европе нет. Как в прошлом году, все рапортовали о чрезвычайной заполненности газохранилищ. Отличие в том, что в этом году у нас есть коронавирус. Ведь эта зима не является аномально холодной, как это было в 2012-м, когда возник дефицит, потому что «Газпром» не смог удовлетворить экспорт газа в Европу, из-за того, что должен был обеспечить внутренний рынок», – сказал эксперт.
Из-за пандемии коронавируса операторы рынка в 2020 году имели недополучения поступлений и решили заложить риски в тариф.
«Здесь нет глобального заговора, каждый действует по своей бизнес-интуиции, закладывает компенсацию убытков 2020 года, пользуясь сезонным повышением цены, плюс, что немаловажно, компенсацию возможных убытков, потому что непонятно, что будет дальше с распространением пандемии. Потребители обнищали. Трейдеры понесли убытки. Потребление сократилось. Другое дело, когда все начали так действовать и получили такой эффект», – пояснил он.
«Что надо сделать не мешкая – это разобраться по существу с частной монополией, которая существует в системе распределения газа. Я так понимаю, что решение правительства о внедрении госрегулирования является временным. Это ситуативное решение и есть надежда, что удастся договориться с МВФ», – отметил Гончар.
