Олег Губарь об истории рынка Привоз

Известный одесский краевед. Почетный гражданин Одессы Олег Губарь интересно описал историю одесских базаров. Вот одна из них:

Первостроители города отменно продумали «систему сообщающихся базаров», пронизывающих исторический центр по оси Порт — Военная балка — Александровский проспект. Одним из полюсов проспекта служил так называемый Греческий базар на Александровской площади (пл. Мартыновского), а другим — Привозная площадь. Между ними располагались «именные» и «этнические» ряды: Авчинниковский, Немецкий, Караимский, Еврейский и проч., а также Старый базар, простиравшийся от Успенской и Большой Арнаутской. Что до Привозной площади, то она самостоятельным рынком не была большую часть всего XIX столетия.

По существу, «Привоз» составлял «отделение» Старого базара, предназначенное для торговли непосредственно с колес, а точнее — с возов, фур и проч.

Более трех четвертей века «Привоз» представлял собой довольно грязную не замощенную площадку, лишенную каких-либо капитальных строений. Во второй половине XIX века здесь имелись деревянные лавчонки и балаганы для торговли различными съестными припасами, которые сдавались Городской управой в аренду посредством «торгов», т.е. на аукционной основе. Чрезвычайной надобности в каменных строениях не было, поскольку в двух кварталах находились превосходные «эшопы» Старого базара, сооруженные по проекту Г. И. Торичелли еще в 1830-1840 гг. Крестообразные в плане ряды разделяли этот базар на четыре площади: Черепенниковскую, Яловиковскую (Кумбарьевскую), Шишмановскую и Посоховскую. Привозная же — оставалась незастроенной, и это было вполне логично, ибо наличие больших корпусов сковало бы «маневр» гужевого транспорта, составлявшего собственно ПРИВОЗ.

Отличное представление о том, как выглядел «Привоз» в середине 1870-х годов, дает следующий ёрнический текст из газеты «Одесский вестник»: «Наша Привозная площадь, — писал современник, — в самом жалком и безобразном состоянии. В промежутках между балаганами проходящие и торгующие на площади отправляют естественные нужды; в зеленом ряду — кучи гнилой зелени, которая в настоящее время (июнь месяц. — О. Г.) разлагается; позади фруктовых балаганов — кучи всякого сору. Вонь от нечистот и различных разлагающихся веществ невыносимая».

ПривозЗначение «Привоза» как крупного продовольственного рынка особенно стимулировалось тем, что, несмотря на принятые Думой решения, старобазарные площади даже в первой половине 1876 года продолжали вмещать Толкучий рынок, который никак не удавалось перевести на Прохоровскую площадь. И в этой ситуации «Привоз» стал серьезным конкурентом своему прародителю — Старому базару.

Кстати, мы располагаем исчерпывающей информацией относительно количества реализуемых на «Привозе» до революции основных продуктов питания. Реестр, понятное дело, чересчур обширен, а потому остановимся, скажем, на излюбленной одесситами птице. «На ваш вопрос, сколько приблизительно в день продается на «Привозе» кур для истребления в Одессе, — пишет любознательный современник, — один опытный торговец ответил: до тысячи пар». Наивысшая цена за пару хороших кур столетие назад составляла 1 руб. 80 коп. — 1 руб. 90 коп. Торговали птицей в 45 специализированных лавках, однако «рачительные хозяйки предпочитали покупать птицу непосредственно с воза», ибо были уверены, что возьмут дешевле, нежели у перекупщиков.

Анализируя ход птицеторговли на Привозе, местная газета пришла к выводу, что одесситы ежегодно поедают не менее 1 132 800 кур. Небывалый размах ощипанных крыльев! Годовое потребление яиц — порядка 40 млн. штук, причем цена за десяток не превышала 25-30 коп. Расчеты показали, что «одесское чрево» переваривает по 100 кг мяса и 110 куриных яиц в год на человека! И в этом нет ничего необычного, если учесть, что цены на мясо (за фунт) были следующие: 1-й сорт — 9 коп.; 2-й — 8 коп.; филе — 20 коп.; баранина — 7-8 коп.; телятина — 10 коп. и т.д. А, например, лучший американский картофель — 50 копеек... за пуд! Принимая во внимание, что квалифицированный рабочий зарабатывал 20 и более рублей в месяц, можно сделать кое-какие выводы...

Нужда в капитальных каменных строениях на Привозной площади обозначилась к рубежу веков весьма отчетливо, однако дело сдвинулось с мертвой точки только накануне первой мировой войны. В хрестоматийном 1913 году по проекту авторитетного архитектора Ф. П. Нестурха (проектанта здания публичной библиотеки) построен изящный Фруктовый пассаж, венчающий «Привоз» со стороны Преображенской. Он складывается из четырех двухэтажных корпусов, соединенных арками с коваными воротами, украшенными литыми чугунными фруктовыми вазами. В отличие от, скажем так, классического пассажа, расположенные попарно двумя рядами корпуса не «застланы» стеклянной кровлей, и к ним примыкает довольно обширный двор.

С этим замечательным памятником истории градостроительства связан следующий забавный эпизод. 31 марта 1941 года (о Юморинах тогда никто, разумеется, не слыхивал) «по улицам слона водили». Отлично знакомого одесситам четырехлетнего «слоника» Мурзу в числе прочего зверья надумали передислоцировать из местного зоопарка в симферопольский. Едва его вывели из зверинца, он тотчас обратил свои взоры на Фруктовый пассаж. «В мгновение ока перепуганное население рынка ринулось во все стороны, — пишет репортер «Большевистского знамени», — передвигаясь вдоль Фруктового ряда, Мурза с аппетитом съел несколько яблок, достал хоботом из бочки соленые огурцы, отведал несколько кочанов свежей капусты, полакомился сушеными фруктами». Последовал хэппи-энд: «слоника» изловили и доставили на станцию Товарная, где его дожидались остальные питомцы зоосада.

К слову, в эти же предвоенные годы зафиксирована единственная, насколько я знаю, попытка переименования «Привоза». Однако тусклое «ура-идеологическое» «Октябрьский рынок» осталось только на бумаге.

Следующая страница каменной летописи «Привоза» отстоит от предыдущей на целых 45 лет, и относится ко времени «хрущеб». Удивительно, но именно тогда легендарный рынок обрел лучшие капитальные строения «тематической» торговли, и в 1958 году бывшие «резницы» репрезентовали новый мясной корпус. Архитектора, придумавшего это сооружение, я знал много лет: незабвенная Рашель Абовна Владимирская была деятельнейшей представительницей историко-краеведческой секции «Одессика» при Доме ученых, и именно она и ее супруг, известный искусствовед А.А. Владимирский, пригласили меня в бюро этой секции. Благодаря «Одессике», между прочим, в свое время удалось предотвратить уничтожение того самого Фруктового пассажа!

Проходят годы, меняются власти и социальные формации, не говоря уже о нравах «градоустроителей», но «Привоз» по-прежнему оптимистичен, остроумен, говорлив, непредсказуем.

Давеча услышал лаконичный диалог:
— Так Валя умерла! У нее, оказывается, был сахар...
— Вот гнида! Сахар был, а брагу так и не поставила!

А то мы однажды с художником Шуриком Ройтбурдом сюда приперлись. Подходит он к контейнеру и выдает заготовленную фразу:
— Девушка, мне «пшикалку» надо. У меня, вы понимаете, испортились отношения с моими тараканами...

Девушку с «Привоза» врасплох не захватишь:
— А насколько они у вас испортились, — парирует, — на три пятьдесят или на семь?

Наблюдаю уползающего от реализаторши голубого рака. Выбравшись из тазика, тот семенит к проезжей части.
— Смотрите, — говорю ей, — он уже прошел дистанцию в два метра.
А она мне:
— Ничего. Он — как муж. Погуляет и вернется.
— Приползет, — уточняю я...